Солдатский маршал [Журнальный вариант] - Сергей Михеенков

Но его прорвало в Москве, когда сам Сталин спросил о Мехлисе. Давайте попробуем предположить, что всего, что было на сердце, при всей своей прямоте, Конев всё же не сказал. Возможно, и сказал бы, если бы Сталин пошёл дальше. Но дальше Сталин не пошёл. Видимо, ему было достаточно того, что он услышал. А может, он пожалел молодого комкора, который вдруг начал говорить слишком откровенно, что он думает о человеке, которому Сталин безмерно доверял? Помните, чем закончились откровения для командующего войсками Минского военного округа командарма 1‑го ранга Белова? Помнил и Конев. И, возможно, Сталин понял его. Сталину было достаточно того, что Конев уже сказал. Сказать тому, кто к тому времени обладал уже исключительной властью в стране, о «чёрных списках» — это сказать многое. Льстецы мели хвостами. Гордецы молчали или валили лес в отдалённых лагерях, подписав на себя абсурдные обвинения. Коневу в тот год было уже за сорок. Не юнец, на молодость такое высказывание не спишешь. Возможно, он почувствовал, что крылья «красных коршунов» застят небо уже и над его головой? Его биография и его послужной список казались безупречными. Но когда за дело брались такие люди, как Люшков… В любой момент могла выплыть история первого мужа–эмигранта Анны Ефимовны и её исчезнувшая дочь, следы которой терялись то ли в Харбине, то ли в Америке. Да и сам он не всегда вёл себя безупречно с точки зрения отношения к врагам партии. В восемнадцатом в Никольске сквозь пальцы смотрел на активность старой Земской управы. А за что его пощадили, не добили кольями дуровские мужички? Да ещё гвардейский кирасирский полк, который потом появился на Дону… Такой, как Люшков, всё выведает.

Сталин к тому времени уже приметил Конева и внимательно следил за его работой в войсках, отмечая его профессиональный рост. Доносы шли. И он их прочитывал. И некоторым тут же давал ход. Но не позволял людям из НКВД трогать тех, кто ему был нужен, кто был надёжен, и в первую очередь профессионально. Правда, в первые два года не всегда нужные генералы и маршалы по его воле оказывались там, где они были нужнее.

После съезда Конев вернулся в Хабаровск. Но вскоре получил из Москвы за подписью наркома обороны Ворошилова пакет со следующим предписанием: Дальний Восток, говорилось в нём, единый театр военных действий, поэтому в оперативном отношении разумнее было бы объединить все находящиеся в пределах края войска под единым командованием; в связи с этим образуется Дальневосточный военный округ и его командующим назначается командарм 2‑го ранга Штерн. В том же письме предлагалось ему, комкору Коневу, принять должность командующего Забайкальским военным округом.

Главные события 1939 года на Дальнем Востоке снова минуют Конева. Новая короткая война с японцами, теперь уже на реке Халхин — Гол, будет более кровавой. Для советско–монгольских войск она станет победной. Штерн возглавит фронтовое управление, которое будет координировать действия советских войск и подразделений МНРА. А 57‑й Особый корпус, тот самый, «монгольский», коневский, на который в период решающих боёв будет возложена главная задача, возглавит тогда ещё мало кому известный комкор Георгий Константинович Жуков. Корпус будет усилен ещё несколькими стрелковыми дивизиями, артиллерией и танками и получит наименование 1‑й армейской группы. Штерн и Жуков вскоре станут Героями Советского Союза.

Общепризнано, что результаты мощных атак, которые испытала японская армия во время событий на Халхин — Голе, очень сильно подействовали на правительство Японии. После подписания пакта о ненападении между СССР и Германией в Японии разразился правительственный кризис. Правительство Хиранумы Киитиро ушло в отставку. Восторжествовала так называемая «морская партия», которая развернула свои вооружённые силы в сторону Юго — Восточной Азии и островов Тихого океана. Сталин ликовал. Ведь это неминуемо вело Японию к столкновению с США. Динамика официальных взаимоотношений СССР и Японии такова:

— 15 сентября 1939 года правительства обеих стран подписали соглашение о перемирии;

— 13 апреля 1941 года заключён советско–японский пакт о нейтралитете.

Надо заметить, что и та, и другая стороны будут соблюдать условия этих договорённостей до конца лета 45‑го. Когда в декабре 41‑го группа армий «Центр» будет стоять у ворот Москвы и замерзать в её выстуженных полях, Гитлер яростно потребует от Японии вторгнуться своими силами в пределы СССР на Дальнем Востоке. Но японские танки и пехотные дивизии останутся в районах сосредоточения и не сдвинутся вперёд ни на шаг. Впечатления, полученные в мае–августе 1939 года, будут сильны. Японцы народ впечатлительный.

7 декабря 1941 года, буквально через двое суток после начала контрнаступления советских войск под Москвой, японцы атакуют американскую морскую базу Пёрл — Харбор и тем самым вовлекут США в число основных участников Второй мировой войны.

Сталин снова будет ликовать: для него японская атака американской базы станет более чем удачей. Из пассивного заокеанского наблюдателя США сразу стали активным союзником не только Англии, но и СССР.

Глава девятая

ЗАБАЙКАЛЬЕ

«… в случае необходимости нанести удар».

Весной, в начале апреля 1940 года, Конев был вызван в Москву. Главный Военный совет заслушивал доклады по итогам боёв только что закончившейся советско–финляндской войны.

Доклады были разные. Но Конев понял, что результаты Зимней войны, как её тогда называли, были нерадостными.

И эта война пронеслась мимо него. Те, кто хлебнул там пороха, рассказывали о боях скупо, неохотно.

Правда, всех порадовала поездка на полигон, где были продемонстрированы испытания новых танков. Т-34 даже с виду казались мощнее лёгких танков и танкеток, которые стояли на вооружении в бронетанковых частях. Легко маневрировали. Да и вооружение у них было более мощным. Там же, на полигоне, Конев познакомился с конструктором этой сверхмощной на тот период боевой машины М. И. Кошкиным. На полигоне во время испытаний «тридцатьчетвёрок» Конев оказался рядом с Жуковым и начальником артиллерии Красной Армии командармом 2‑го ранга Н. Н. Вороновым. Разговорились. Обсуждали только что увиденное. И необычный внешний вид, и маневренность, и вооружение танка впечатляли. Боевые командиры, они сразу увидели новую машину в поле, в войсках.

После Москвы — Чита. Штаб Забайкальского военного округа.

К тому времени в Забайкальском военном округе собралась целая когорта военачальников, обладавших глубокими знаниями, владевших практикой управления войсками. В этот период на территории округа формировалась 16‑я общевойсковая армия под командованием генерала М. Ф. Лукина. Буквально летом того же 40‑го развёрнута 1‑я армия генерала П. А. Курочкина. С Лукиным, плечом к плечу, Конев будет стоять в 41‑м под Смоленском, а потом под Вязьмой. С Курочкиным встретит Победу. Одним из стрелковых корпусов в армии Лукина командовал В. Я. Колпакчи, 78‑й стрелковой дивизией — полковник А. П. Белобородов.

В то лето Конев носил новые знаки различия — три звезды в петлицах нового образца. Звёзды он получил вместе с новым званием — генерал–лейтенант.

В декабре 1940 года командующие военных округов и начальники штабов прибыли в Москву. Новый нарком обороны маршал С. К. Тимошенко проводил не только совещание высшего командного состава своего ведомства, но и большую военно–стратегическую командную игру. Участвовали штабы округов и армий. С докладами выступили генералы, которые тогда ходили в героях после двух войн. Они делились опытом и своим оперативным искусством. О наступательной операции в условиях современной войны докладывал командующий Киевским Особым военным округом генерал Г. К. Жуков. О танковом маневре в ходе наступательной операции говорил командующий Западным военным округом генерал Д. Г. Павлов. Пройдёт совсем немного времени, каких–нибудь полгода с небольшим, и один из них подпишет санкцию на арест и предание суду Военного трибунала другого — за трусость, бездействие и паникёрство, создание возможности прорыва фронта противником «в одном из главных направлений». Начальник Генерального штаба генерал К. А. Мерецков сделал доклад по общим вопросам. Были заслушаны доклады командующих округов: Ленинградского — генерал П. Г. Понеделин и Московского — генерал И. В. Тюленев. Заключительное слово взял маршал С. К. Тимошенко. Из выступлений стало совершенно очевидно, что угроза нависает с запада и что теперь противником РККА станет германский вермахт и армии союзников Германии.

Предоставлено было слово и генералу Коневу. Он сказал о необходимости пересмотреть некоторые статьи и положения уставов, которые устарели и уже не отвечают реальностям, в которых находятся и должны действовать вооружённые силы страны. Тактика современной войны, её приёмы значительно ушли вперёд. А уставы, оставшись прежними, действительно сдерживали развитие управления войсками в современном бою. Конев в своём выступлении особое место уделил боевому порядку войск в наступлении, затем остановился на проблеме построения противотанковой обороны. Завершил своё выступление по–комиссарски, в духе времени: «Я ставлю вопрос об обязательном изучении истории партии, изучении географии как обязательного предмета для командного состава. А у нас ещё существует такое положение, когда изучение марксизма–ленинизма поставлено в зависимость от настроения. Мы не можем позволить, чтобы наши командиры были политически неграмотными, в таком случае они не могут воспитывать бойцов Красной Армии. Изучение истории партии, изучение марксизма–ленинизма является государственной доктриной и обязательно для всех».